Искренняя дружба и глубокое разочарование двух великих людей.
Гарри Гудини (Harry Houdini (1874-1926)) наиболее известен как иллюзионист мирового уровня, а также как неутомимый разоблачитель всяких магов и повелителей сверхъестественной силы за деньги. Он следовал простому принципу, на котором стоит научный метод: Работай упорно, чтобы сфальсифицировать все известные теории и будь открыт для новых подтверждений. К сожалению, это означало проверку на прочность важнейших, для публичного понимания науки, личных отношений Гарри Гудини.
Большое значение для Гарри Гудини имела дружба с Артуром Конан Дойлем. Казалось Сэр Артур был человек науки и рационального мышления, но он был убеждённым сторонником сверхъестественных сил. Фактически, нечто было в центре его внимания всю жизнь. Наиболее показательное событие в карьере Артура Конан Дойля произошло во время его членства в «Обществе Психических Исследований», часто критикуемого в нежелании слышать оппонентов и собирании «убеждённых адептов». В 1920 году, Сэр Артур Конан Дойль возглавил комиссию, исключившую 84 члена Общества за излишний скептицизм. Некоторые из исключённых вступили в «Клуб Призраков», членом которого Сэр Артур был также многие годы. «Клуб Призраков» без всяких оговорок был сплочён на абсолютной вере в сверхъестественные силы. В довершение, жена Артура Конан Дойля Леди Дойль, была медиумом и устраивала спиритические сеансы общения с потусторонним миром. Сам Сэр Артур не имел никаких сомнений в спиритических возможностях своей жены.
Несмотря на полярность взглядов по некоторым вопросам, Сэр Артур и Гарри Гудини поддерживали дружеские отношения во взаимном уважении годами. Ни один из джентльменов не имел повода усомниться в искренности другого. По крайней мере, некоторое время.
Весной 1922 года, Гарри Гудини пригласил Артура Конан Дойля в дом своего друга Бернарда Эрнста (Bernard Ernst) продемонстрировать, что даже самые невероятные возможности медиумов требуют навыков и трюков. Гудини имел хороший повод раскрыть Сэру Артуру рукотворность сверхъестественных возможностей, пылким сторонником которых был Конан Дойль. Гудини приготовил один из трюков в стиле специалистов этого жанра. Он попросил Сэра Артура выйти из комнаты и написать фразу на листке бумаги. По возвращению Сэра Артура, Гудини, который никак не мог знать содержимого записи, при помощи катящегося шара из пробки, пропитанного белыми чернилами, произнёс текст Сэра Артура. Конан Дойль был в шоке. Гудини писал ему:
«Сэр Артур, я посвятил много времени и мыслей этой иллюзии. Я работал над ней, снова и снова, всю зиму. Не скажу вам, как это было сделано, но могу заверить вас, это был чистый обман. Я сделал это совершенно нормальными средствами и разработал его продемонстрировать вам, что можно сделать в этом направлении. Теперь, прошу вас, сэр Артур, не делать вывод, что некоторые вещи, которые вы видите обязательно являются «сверхъестественными», или работой «духов» только потому, что вы не можете объяснить их. Это как чудесная демонстрация, которую вы видели, и могу заверить вас, это было достигнуто путем обмана и ничем другим. Да-да, поэтому, будьте осторожны в будущем, одобряя сверхъестественность явления только потому, что вы не можете объяснить его. Я дал вам этот тест, чтобы убедить вас в необходимости быть осторожным, искренне надеюсь, что это будет вам во благо.»
Сэр Артур не проникся скептицизмом. Он пригласил Гудини к себе домой, 17 июня 1922 года, для того, чтобы его жена Леди Дойль могла убедить Гудини в существовании сверхъестественного, дав прочитать письмо его матери из потустороннего мира. Во время сеанса, Леди Дойль «связалась» с матерью Гудини, написавшей письмо:
«Мой дорогой, мой дорогой. Слава богу, свершилось. Я пыталась так часто. Я счастлива теперь. Конечно я хочу говорить с моим мальчиком, моим любимым мальчиком… Меня огорчает лишь его неведение насколько часто я бываю с ним рядом… Хочу сообщить ему, что пропасть преодолена, чего я очень хотела. Теперь я могу покоиться с миром. »
«Я искренне желаю верить, но 25 лет моих исследований и сотни посещений спиритических сеансов говорят обратное. Я никогда не видел и не слышал чего либо убедительного, что заставит меня поверить в возможность общаться с дорогими и ушедшими людьми.»
Сэр Артур с трудом верил написанному. Совсем недавно он передал Гудини письмо от покойной матери. Его вера в искренность друга забеспокоилась. Сэр Артур написал:
«Мой дорогой Гудини: Мне прислали «New York Sun» с Вашей статьей и, несомненно, хотелось на неё ответить. У меня нет желания спорить с другом в общественных местах, так что я оставил заметку без внимания. Но, тем не менее, я чувствую неудовлетворённость. У вас есть все права иметь свое собственное мнение, но когда вы говорите, что у вас не было никаких доказательств потусторонней связи, я не могу смириться с этим, так как видел всё своими глазами. Я знаю на многих примерах спиритические способности моей жены, я увидел и полученное вами письмо, и произведённый эффект.»
Гудини пишет в ответ:
«Мой дорогой сэр Артур, получил Ваше письмо относительно моей статьи в «New York Sun». Вы пишите о наболевшем. Надеюсь, что это не из-за меня, потому что вы, будучи правдивым и мужественным всю жизнь, естественно, должны восхищаться теми же чертами в других людях. Я знаю, что вы честны и искренни, думаю, что должен дать вам разъяснения по поводу письма, которое я получил из рук Леди Дойль. Я был от души в симпатии к этому сеансу, но письмо было написано полностью на английском языке, а моя дорогая Мать не могла читать, писать или говорить на английском языке. Я не хотел обсуждать это в то время, потому что испытывал волнения в попытке ощутить присутствие моей Матери, если такое возможно, чтобы побыть в тишине, пока время не прошло, и я мог бы переосмыслить произошедшее… Я доверяю своему прояснению во время сеанса, который с моей точки зрения является удовлетворительным, и не хочу вызвать неприязни, потому что я отношусь к Леди Дойль, как и к себе, с самым высоким уважением. Знаю, вы рассматриваете это как религию, но лично я не могу относиться так. До настоящего времени я никогда не видел и не слышал ничего, что могло бы переубедить меня. Доверяя, вы примете мое письмо с той же честной, доброй волей, как оно было написано.»
Но рана оказалась слишком болезненной. В 1923 году Гарри Гудини согласился присоединиться к комитету журнала «Научная Америка», объявившего приз в 5 тысяч долларов любому медиуму, сумевшему пройти тест комитета. Гудини установил строгие правила, дав небольшую возможность для ошибки. Узнав об этом, Артур Конан Дойль не мог больше скрывать своё разочарование в Гудини и написал следующее:
«Мой дорогой Гудини…. Я вижу вы заседаете в Комитете «Научной Америки», но как это может называться беспристрастным комитетом, если вы посвятили себя заявлениям, что многие Экстрасенсы ушли, не успев понять, как они были введены в заблуждение? Вы можете придерживаться любого мнения, но не можете занимать место в беспристрастном комитете, будучи предвзятого мнения.»
Дружба растворилась полностью в угрозе судебного разбирательства, когда Гудини раскрыл метод обмана одного из медиумов, рекомендованного Сэром Артуром. Подхлёстываемый личной потерей, Гудини до конца своих дней бросал вызов экстрасенсам и побеждал их. Даже когда его известность ширилась за счёт чудесных освобождений и сценических эффектов, росла неприязнь среди медиумов и экстрасенсов, которых он продолжал разоблачать.
После смерти Гудини в 1926 году, Сэр Артур Конан Дойль опубликовал «Грань Неведомого» (The Edge of the Unknown), где описывает свой опыт отношений с экстрасенсами, посвятив целую главу изложению идеи о том, что Гарри Гудини только притворялся обычным человеком. На самом же деле он обладал сверхъестественными возможностями.
Может ли благоразумный человек читать подобные рассуждения и затем отбросить возможности, которые автор считает фантастическими? Автору кажется, что фантазия заключается в отказе от её серьёзного рассмотрения. Никто не сможет заявить однозначно, что его возможности сверхъестественны.
В последние годы жизни Гудини договорился с дюжиной приятелей об установлении контакта из загробного мира, если такое возможно. Никому не удалось это делать.
«Разве мой личный секретарь Джон Вильям Саржент (John William Sargent)» не пришёл бы ко мне после своей смерти, если бы это было возможно? Перед смертью он сказал, что сделает это при первой же возможности, но её нет. Более, чем личный секретарь. Он был моим другом три десятилетия, искренним, преданным, самоотверженным. Он бы пришёл ко мне, если бы смог, но это невозможно.»
Его любимая жена, Бесс Гудини (Bess Houdini), устраивала ежегодные спиритические сеансы связи с Гарри, как было запланировано. Все попытки остались безуспешными. Кодовая фраза «Rosabelle believe», о которой они договорились, не прозвучала ни разу на спиритическом сеансе. Через десятилетие тщетных попыток связаться с Гарри Гудини в загробном мире, Бесс погасила свечи у его портрета. «Десять лет ожидания достаточно для любого человека», сказала она. Вскорости и её здоровье подкосилось, в 1943 году она села на поезд до Нью Йорка, чтобы вернуться домой, но умерла в дороге через несколько часов. Ещё свежи были чернила её последнего интервью, в котором Бесс заявила:
«Мне нравится идея встретить Гарри в Раю. Так нас учили, но мы не знаем… Я очень хочу верить, что вновь встречу Гарри и мою любимую мать. Но я скептик. Никому ещё не удалось доказать существование потустороннего мира.»
PS: Перед тем, как написать в комментариях, что в 1929 году экстрасенс Артур Форд (Arthur Ford) принял «Rosabelle believe» , а Бесс Гудини подтвердила контакт с Гарри, следует вспомнить, что фраза никогда не была тайной. Это была фраза из песни, которую пели Гарри и Бесс на своих представлениях, и она была выгравирована на её обручальном кольце. Мы знаем , что она никогда не относилась серьёзно к сеансам связи с Гарри и делала это для общественности. Завершающий сеанс провели на крыше отеля «Никерброкер» (Knickerbocker) в Лос Анжелесе, в компании большого количества репортёров. Финальное гашение свечей было кульминацией. Трюк с Артуром Фордом в 1929 году был, вероятно, в рекламных целях перед лекционным турне.